Специальный корреспондент издания «В мире спорта» Александр Косяков побеседовал с известным советским защитником Александром Полукаровым, имя которого неразрывно связано, прежде всего, с московским «Торпедо», где он и заслужил к себе уважение и любовь за надёжность и целеустремлённость, став в последствии капитаном команды. Именно в составе «автозаводцев» он завоевал кубок СССР, а кроме того, становился двукратным бронзовым призёром чемпионата Советского Союза. В начале 90-х годов Александр продолжил свою карьеру в Израиле, где в составе тель-авивского «Маккаби» выиграл чемпионское звание и стал обладателем кубка страны, а уже, вернувшись на Родину после завершения игровой карьеры, он работал сначала в качестве тренера клуба «Москва», а после его снятия с чемпионата и до сих пор  возглавляет отделение «Торпедо» детско-юношеской футбольной школы «Юность Москвы». Как он начинал свою карьеру в Ворошиловграде (ныне Луганске), как играл против Марадоны, почему оказался не в киевском «Динамо», а в московском «Торпедо», какие наставники оказали на него наибольшее влияние и почему он сам не захотел работать главным тренером. Об этом и многом другом читайте в этом эксклюзивном интервью.

Людей, которые помнят, что в Москве был «Завод имени Лихачёва» или сокращённо ЗИЛ, с каждым годом cтановится всё меньше и меньше. Этот промышленный гигант уже давно прекратил своё существование. А в советское время это был один из крупнейших заводов страны. Его продукцию, грузовики и холодильники, знали далеко за пределами Москвы. Но не только продукция этого огромного предприятия на востоке Москвы была широко известна гражданам нашей страны, все болельщики СССР знали футбольную команду «Торпедо», которую содержал завод и которая была его настоящим символом. А одним из самых знаменитых футболистов «Торпедо», который олицетворял целую эпоху автозаводской команды 80-х годов прошлого века, был Александр Полукаров.

Александр Васильевич прошёл с автозаводцами большой спортивный путь. Сыграл практически без замен огромное количество матчей, был много лет капитаном этой команды. Выиграл в 1986 году с «Торпедо» кубок СССР. Поиграл долгое время под руководством такого выдающегося футболиста и тренера как Валентин Иванов. А в начале 90-х Полукаров уехал в Израиль, где с тель-авивским «Маккаби» завоевал чемпионство и выиграл кубок страны, оставив значимый след в истории команды из столицы Израиля.  И сейчас в свои 65 лет он продолжает передавать опыт молодым ребятам в команде «Юность Москвы».

Встретились мы с ним в его рабочем кабинете. Хотя там был большой стол и шкафы с книгами, но он напоминал больше футбольную раздевалку. На стульях были развешаны «манишки», всё было подчинено рабочей атмосфере – никак не может Полукаров быть без главного в своей жизни — футбола. Он человек старой советской закалки: открытый, внимательный, ответственный, порядочный. После нашего двухчасового общения мне искренне хочется наградить такими эпитетами этого достойного человека. Александр Васильевич ведь не москвич, и значимая часть его жизни, 20 лет, прожита им на его малой родине в Луганске (тогда этот город назывался Ворошиловград). Оттуда его корни, и с этим он живёт всю свою насыщенную интересными событиями уже достаточно долгую жизнь.

— Александр, вы воспитанник футбольной школы ворошиловоградской «Зари», как вы там оказались и как проходило ваше футбольное детство?

— Детство было во дворах. Играли там в футбол смешанными командами, собранными из всех возрастов. Старшие, младшие, средние — все бок о бок играли, дружили. А иного выбора, чем заняться, у меня и не было. Я ведь жил рядом со стадионом «Авангард», на котором свои матчи проводила наша ворошиловградская «Заря», и после того, как я полгода занимался спортивной гимнастикой, и у меня это дело не пошло, я попросил у мамы свидетельство о рождении и пошёл записываться в футбольную школу «Зари», в которую меня сразу взяли. Хорошо запомнил тот день, когда нас построили всех по росту, человек сорок, чтобы мы могли посчитаться, и стоявший последним самый маленький из нас паренёк прокричал не «сороковой», а «сорок десятый» (смеётся). Кстати, в моём свидетельстве о рождении был указан Луганск, а уже после смерти маршала Ворошилова в 1970 году город стал вновь именоваться Ворошиловградом. Если посмотреть историю нашего города, то его переименовывали несколько раз.

— Ваши родители родом из Луганска? Расскажите немного о них?

— Нет, они из Воронежской области Борисоглебского района. Жили рядом в соседних сёлах. Мой папа, Василий Михайлович, родился в селе Тюковка, а мама, Галина Ивановна, в Макашевке. Эти сёла находились не так далеко друг от друга и разделяла их река Хопёр. И вот папа зимой ходил к маме по замёрзшей реке. Это был самый короткий путь (смеётся). Потом папа вернулся домой после службы с Военно-морского флота (ВМФ), и они поженились. А потом переехали в Луганск. Папа всю жизнь проработал шофёром, мама была продавщицей в магазине, потом трудилась на швейной фабрике. Так что у меня самые настоящие рабоче-крестьянские корни (смеётся).

— Они живы?

— Нет.

— О вашей детской школе было во времена СССР широко известно, таланты раскрывались постоянно…

— Тут надо сразу разделить школу и интернат. Я был в школе, где играли местные пацаны, а в интернат собирали талантливых ребят со всей ворошиловградской области.

— Как я понял, у вас была между собой внутренняя конкуренция?

— Совершенно верно. Наша «Заря» «питалась» талантами и из школы, и из интерната. Игроков высокого класса из нашего региона можно долго перечислять: Саша Сороколет, Сергей Андреев, Саша Заваров, Сергей Юран, Серёжа Журавлёв, Саша Бережной, а Игорь Гамула и Серёга Семак — интернатовские. Многие ребята и за «Динамо» Киев играли и за сборную страны. Ну и тренеры и там и там были очень хорошие. У нас в школе работали Фомичёв Борис Васильевич и Двуреченский Евгений Александрович, а в интернате — Вадим Дмитриевич Добижа. Мы не только играли на первенство города и области, но и выезжали на турниры в другие украинские города: в Киев, Одессу, Донецк, Днепропетровск.

— И ещё хочу спросить, как город праздновал чемпионство «Зари» в 1972 году? Вам тогда было 12 лет, вы хорошо должны это помнить.

— Все на ушах стояли. Это было что-то невообразимое. До этого ни одна провинциальная команда такого результата не добивалась. На стадионе практически весь город собрался. Когда команду чествовали, народу было столько, что не пройти и не проехать. Люди ехали на крышах троллейбусов, с транспарантами. Потом были нескончаемые разговоры о «Заре». Все футболисты — национальные герои. И для нас мальчишек был стимул огромный: и тренироваться, и играть. Тут было всё: и гордость, и радость. Что сейчас говорить! Это было незабываемо! Ещё вспоминаю те годы, когда я в школе «Зари» был, и мы летом ездили на три месяца в спортивный лагерь от нашего легендарного Ворошиловградского тепловозостроительного завода. Мы жили в деревянных домиках по три человека. Лагерь был очень дружный, мы все друг друга знали. У нас было два поля. Мы за ними сами ухаживали, поливали, постригали. У нас была специально создана дежурная группа. Тренировались по годам. Помню, к нам приезжали из юношеской сборной Серёга Андреев и Витя Стульчин. Они были в ярких костюмах. Мы на них, как на кумиров смотрели. Потом мы с ними общались. Атмосфера тогда была замечательная.

— Вы были в основе молодёжной сборной СССР до 19 лет на чемпионате мира в Японии. С ней вы дошли до финала и проиграли там Аргентине 1:3, в которой играл Диего Марадона, и о котором тогда никто не слышал до этого турнира. В этой сборной были вы и ещё два воспитанника ворошиловградской «Зари», Валерий Зубенко и, сидевший в запасе, будущая яркая личность и даже можно сказать «звезда» советского футбола, Александр Заваров. Как вы попали в эту сборную и скажите, пожалуйста, несколько слов о вашем тренере, Сергее Александровиче Коршунове?

— Вы мне напомнили о временах 46-летней давности. Уже какие-то детали забываются. Финал, конечно, хорошо помню: у аргентинцев не только Марадона был, но ещё и Диас, и Барбас и другие сильные игроки, они за первую сборную потом играли.  А тренер у них был Луис Менотти, который годом ранее выиграл с основной командой Аргентины домашний чемпионат мира. Я тогда левого защитника играл, а Толик Раденко из донецкого «Шахтёра» опекал персонально Марадону. Он потом через год к нам в «Торпедо» пришёл. Играли мы хорошо, первыми забили, шла середина второго тайма. Но тут нам пенальти поставили, да и Марадона разыгрался, и в итоге мы ещё получили два мяча в свои ворота. А о Сергее Александровиче Коршунове у меня только хорошие воспоминания. Я многих тренеров видел. Одни — эмоциональные, другие –замкнутые, а Сергей Александрович – это само спокойствие. На его лице никогда не было никаких переживаний, он всё в себе держал. Всегда в нужный момент подскажет, культурный, выдержанный. Если ты в молодом возрасте попадаешь на такого тренера, пусть и ненадолго, то это тебе всё равно очень много даёт в дальнейшей жизни. А ещё мне хочется вспомнить Киселёва Николая Ивановича, помогавшего на том чемпионате Сергею Александровичу. Он тоже очень хороший тренер и человек. Он ещё жив, дай бог ему здоровья.

— А где он вас заметил и как вас пригласил?

— Зимой 1978 года я был на турнире на призы газеты «Неделя», который проходил в Ленинграде. Мне было 18 лет, и я уже за «Зарю» в основе играл. Мы там стали победителями, обыграв в финале киевское «Динамо»  по пенальти. А потом я в этом же году на турнире «Переправа» за сборную Украины сыграл.  Мы тогда тоже стали первыми и тоже по пенальти. А соперник тогда был очень сильный – сборная Москвы. Там на этих соревнованиях, скорее всего, на меня и обратили внимание.

— Мечтали тогда, наверное, в Киев попасть, а не в Москву?

— У нас все об этом мечтали, а как иначе. Там перспектива, чемпионство, еврокубки. Да и тренер там выдающийся работал — Валерий Васильевич Лобановский. Если бы я вам сказал, что не мечтал попасть в киевское «Динамо», то вы бы мне не поверили (смеётся). Там группа была научная во главе с Анатолием Зеленцовым, да ещё и Олег Базилевич помогал Лобановскому. Мы когда с Игорем Гамулой на стажировку в «Милан» приехали, команда у них в тот момент была сумасшедшая: Мальдини, Костакурта, Гаттузо, Шевченко, Каладзе… Так они нам рассказывали, что работают до сих пор по системе Лобановского. Что-то конечно своё добавляют, но основа — его.

— Как вы оказались в Москве, в «Торпедо»? Были ли у вас другие предложения?

— То, что я попал в «Торпедо» — это судьба, а от неё, как говорится, не уйдёшь. Это был 1979 год. «Заря» наша стояла на вылет. Нам нужно было в последнем туре выигрывать, чтобы остаться в Высшей лиге. Но от нас не всё зависело. Мы в итоге выиграли. Я даже гол забил. Но там в другом матче всё не в нашу пользу сложилось, и мы в итоге вылетели в Первую лигу. И вот после матча мы стоим с папой (он тогда присутствовал на матче), к нам подошёл мужчина и представился: «Я — представитель «Торпедо» Москва Николай Иванович Кузьмин, приехал вас пригласить перебраться в Москву». Я растерялся и говорю ему: «Вот если отец даст добро, то в принципе, я не против». Отец сразу говорит ему, что я молодожён, и только что в двухкомнатную квартиру въехал с женой и ребёнком. А Николай Иванович нам сразу на это отвечает: «У нас проблем с квартирами нет, получит такую же». И вопрос отпал сам собой. И действительно, когда я приехал в Москву, то через четыре месяца получил квартиру на Автозаводской и перевёз в неё жену с дочкой.

— Вы оказались в девятнадцатилетнем возрасте с женой и дочкой в большом и незнакомом для себя городе. Чем занимались в свободное время. Жена не скучала по Ворошиловграду?

— Жена сначала сидела дома, заскучала немного, а потом пошла работать бухгалтером в ведомственный детский сад, который был недалеко от дома. Она у меня Ворошиловградский машиностроительный институт закончила. В итоге и ей было повеселей, и ребёнок был там под присмотром.

— А с ребятами по команде как время проводили?

— С ребятами я начал уже больше времени проводить, когда чуть постарше стал. У нас было человек пять –семь, с которыми мы шли обычно в выходной в Даниловские бани, а потом на обед куда-нибудь в ресторан направлялись. Финансовые возможности для этого у нас были. Да и выбор ресторанов был хороший: и в «Славянский базар» заезжали, и в «Пекин», и в «Прагу». Везде было интересно, да и не так дорого. А в бывшей гостинице «Москва» был шведский стол. По-моему, три рубля стоил. Ешь сколько хочешь. Спиртным особо не злоупотребляли. Пивка возьмём или винца лёкого. Но мы и в театры ходили: в «Современник», а театр «Сатиры» был нашем шефом. Ширвиндт с Державиным к нам часто на базу приезжали. Александр Анатольевич мне даже свою книгу подарил с дарственной надписью. А ещё у меня есть книга с анекдотами от Юрия Владимировича Никулина. Он мне её подарил и подписал, когда я в ЦИТО лежал. Он тогда навещал кого-то из своих цирковых артистов. Никулин очень любил футбол. Правда за московское «Динамо» болел…

— Зато Ширвиндт за «Торпедо».

— Да. Это старый был болельщик.

— Как вас приняли в «Торпедо», молодого парня, по сути дела, чужака с Украины? Вы тогда ещё застали на поле старое поколение торпедовцев, среди которых были Храбростин, Бутурлакин, Круглов, Зарапин, Юрин, Гришин, можно долго и другие фамилии перечислять.

— Хорошо приняли. С шутками, прибаутками (cмеётся). На базе в Мячково посадили меня за стол с Володей Сахаровым и Васей Жупиковым. И в первый день там нам закуску перед игрой давали: рыбку разную, икру. И мне Владимир Николаевич Сахаров сразу говорит: «Хохол, ты икру кушаешь?». А я стеснительный такой, что мне там было, девятнадцать лет. Отвечаю ему: «Нет! Пожалуйста возьмите!». А он мне: «Тогда я её у тебя забираю». А сам смеётся. Он меня кстати быстро переучил: не «Шо!», а «Чо!» говорить. Правда, когда я к себе домой вырывался, то там уже на привычный украинский манер снова приходилось переходить. Иначе просто на родине не воспринимали (смеётся).

— В «Торпедо» вас приглашал Владимир Максимович Сальков сразу такого молодого на место центрального защитника?

— Сальков меня крайним защитником поставил. А уже через год у Валентина Козьмича Иванова я играл в центре защиты. Сначала не получалось. Он меня пробовал либеро, но мозгов мне тогда не хватало, ещё молодой был.

— А в детской школе в «Заре» у вас какая позиция была?

— Нападающий.

— Даже так!

— Я хорошо головой играл. Со мной тогда наш тренер индивидуально работал. А уже в основной команде при нашем тренере Захарове Юрии Владимировиче, который после Йожефа Сабо пришёл, пробовался опорником, потом защитником.

— Когда после Салькова пришёл Иванов, разницу почувствовали? Всё-таки при всём уважении к Владимиру Максимовичу, у Валентина Козьмича другой масштаб личности. Тут не только титулы говорят сами за себя, но и огромнейший авторитет бывшего игрока «Торпедо».

— Сальков был мягче и подход был у него другой. А Козьмич был более требовательный: к тренировочному процессу, к режиму. У Иванова был к каждому игроку скрупулёзный, тщательный подход, но не всем нравилось, когда он начинал покрикивать, особенно в игре. Понятно, что он переживает, что какие-то действия на поле у игроков неправильные. Но от его формы подсказа не все были в восторге.  У меня даже был случай, когда я просто встал после его очередной такой подсказки и оставался на какое-то время стоять в замешательстве, не знал, что мне делать? Или бежать к нему и выяснять, что он от меня хочет или играть дальше. Несмотря не на что, мы все играли за него. У нас раньше говорили: «Играем за завод, за трубу!», а при Иванове «За Иванова, за болельщиков!», а потом уже шла семья.

— О жёсткости Валентина Козьмича известно не понаслышке.

— Здесь не в жёсткости дело. У него такой подход к игрокам был. А так он был принципиальный, требовательный, справедливый, иногда снисходительный. У меня был в жизни момент, когда моей дочери понадобилась операция, и я обратился к нему. Так он вместе с супругой Лидией Гавриловной не оставил меня без внимания. Они нам тогда помогли, и я по сей день этой семье очень благодарен. С Лидией Гавриловной поддерживаю по возможности связь. Редко правда, но не хочется её лишний раз беспокоить.

— Почему вам всё-таки вместе с Ивановым не удавалось выиграть чемпионство. Что это: невезение или ещё какие-то причины были.  К кубку вы были всегда ближе. Пять финалов у вас было. Один в 1986 году выиграли, а четыре проиграли. Не каждый такое пережил бы, когда вот он трофей, и вдруг он из рук ускользает.

— У меня было четыре финала. Во время пятого я в ЦИТО лежал, не играл с «Днепром». Сейчас трудно по прошествии такого времени всё это анализировать. Да мне, если честно, и не хочется искать у тренера, с которым я был рядом много лет, какие-то изъяны в работе. Мы всегда очень сильно проводили сборы. У нас три месяца подготовка была просто сумасшедшая. По весне мы всегда выдавали хороший игровой отрезок, бежали все хорошо, а потом был спад, может, это была какая-то функциональная яма. Иногда нам немножко не хватало в конце этих очков. Но ещё раз скажу, это моё личное мнение, да и ещё через столько лет. Могу и ошибаться. Да и вообще, держать организм на пике формы постоянно невозможно. У нас всё-таки больше кубковая команда была. Мы всегда были хорошо готовы на коротких отрезках, а в длинную — не вытягивали.

— У вас единственный трофей за «Торпедо» — это выигрыш кубка в 1986 году, наверное, это самое яркое воспоминание?

— Да, один кубок. Наверное, так судьбой было уготовано мне. Вон в Израиль попал, и сразу чемпионство, потом два серебра сразу, потом Кубок страны, Кубок лиги. Сразу все сливки собрали. Разве можно такое предугадать.

— C главной сборной у вас роман не сложился? Вас ведь и Юрий Павлович Сёмин во вторую сборную вызывал?

— Да. Но мне больше вспоминается, когда я в Индию под руководством Мосягина Сергея Михайловича со сборной клубов ездил в 1986 году на кубок Джавахарлала Неру. Тогда мне 26 лет было, самый расцвет, и силы появились, и мозги работали за счёт определённого опыта, как надо. У нас там такая банда была — не хуже первой сборной. Подбор игроков чего стоит: Евтушенко, Баль, Рац, Беланов, Шавло, Пригода, Поздняков, Прудников, Желудков, Лютый и. т. д. Посмотрите какие всё имена. Мы тогда этот турнир выиграли. Ещё в памяти осталось, как меня Валерий Васильевич Лобановский на сборы пару раз в Новогорск вызывал. Я там практически всех киевлян хорошо знал. Я ведь ещё по юношам со всеми за сборную Украины сыграл. Приезжаешь, а там по пять центральных защитников. Тогда помните, были списки 33-х лучших. Обычно выбирали три первых места, а за ними ведь не хуже стояли люди. А сейчас в сборную одного, двух хороших игроков в центр защиты трудно найти. А был ещё случай, когда я в самый неподходящий момент серьёзную травму в игре с бакинским «Нефтчи» получил, а перед этой игрой наш начальник команды Юрий Васильевич Золотов сказал мне, что на меня пришло приглашение из сборной. Тогда у меня был реальный шанс зацепиться за главную сборную, но, к сожалению, не получилось.

— Вы очень много и долго играли на высоком уровне. У вас были хорошие тренеры: и Йожеф Сабо, и Валентин Иванов, и Авраам Грант, да и не только они. Неужели у вас не возникало желания самому быть главным тренером? Как говориться, самому порулить, а не сидеть рядом с водителем.

— Благодаря своему жизненному и спортивному опыту, я для себя хорошо уяснил, что главный тренер команды — это особая профессия. А просто взял порулить, а потом бросил — так это не проходит. Я чувствовал, что руководить командой — это не для меня. И тут даже не в ответственности дело. Я её никогда не боялся. Я много лет капитаном был. Просто существует, если так можно сказать, комфортное состояние души. И вторым тренером я всегда себя чувствовал на своём месте. Я знал, что это моё, и на этой позиции я могу быть полезным по максимуму. Ещё и характер у меня к тому же не конфликтный.

— Но лавры всегда достаются «главному» …

— Я к этому спокойно отношусь.

— У вас много было интересных матчей в еврокубках. Вы обыгрывали и испанскую «Севилью», и «Монако», и немецкий «Штутгарт», с французским «Бордо» и мюнхенской «Баварией» на равных играли. Какие у вас воспоминания от этих матчей?

— Я, кстати, всегда за все наши команды в еврокубках болел: и за Киев, и за одесский «Черноморец». Ведь все эти рейтинговые очки в одну копилку шли. Конечно, еврокубки – это что-то особенное. С «Севильей» мы два раза играли в меньшинстве и всё равно её прошли. А с «Баварией», в которой тогда были такие звёзды как Карл Хайнц Румменигге, Пауль Брайтнер, Клаус Аугенталер, Дитер Хёнесс, а Жан Мари Пфафф стоял в воротах, мы два раза сыграли вничью. А после игры в Мюнхене, когда уже мы не прошли дальше, нас всех руководство «Баварии» в качестве утешения повезло на «Октоберфест», и мы тогда увидели, как немцы умеют отдыхать. Вокруг музыка духовых оркестров, пиво течёт рекой, аттракционы. Нам принесли эти огромные литровые кружки и баварские знаменитые рульки к пиву. Тогда в 82-м году всё это казалось чем-то необычным. А в Бордо, когда выходили из тоннеля перед игрой, чтобы размяться, на стадионе потушили на мгновение освещение, и все зажгли зажигалки. Красота неописуемая, а потом вдруг включается свет, и весь стадион взрывается овациями, фаерами. Это было что-то невероятное. А с «Монако» был интересный эпизод: Саша Гицелов, что-то там себе не оформил, задержка произошла, и уже в день игры он добирался до Монако по горам на такси. Приехал только к второму тайму и сразу на поле вышел. В итоге он забил в конце победный гол, и мы выбили «Монако» из еврокубков…

— В самом Монако понравилось?

— Очень. Нас везде поводили, всё рассказали. Были в знаменитом Океанариуме, заходили в Казино, трассу Формулы 1 прямо в самом городе вдоль домов тоже видели. А так красота: море, горы, яхты белоснежные. Что ещё для счастья надо (cмеётся).

— Вы провели 319 матчей за один клуб, после Виктора Шустикова и Сергея Пригоды вы — третий в истории клуба по количеству сыгранных матчей за московское «Торпедо». Да и практически всегда играли без замен в основе команды. Были ли у вас предложения от других клубов и как вам удавалось на протяжении практически десяти лет держать себя на таком высоком уровне?

— Во-первых, я никогда не задумывался, чтобы куда-то переходить. Да и скажу честно, никаких предложений из других клубов у меня не было. А даже, если бы и были, то я бы не согласился. В «Торпедо» меня всё устраивало. У нас всегда был хороший коллектив. Одни уходили, другие приходили. Никаких особых конфликтов внутри команды не было. А если что-то и случалось, то всё решали спокойно, внутри коллектива. Мы до сих пор каждый год встречаемся с торпедчиками. Вот недавно перед Новым годом собирались. И все ребята разных поколений: Валерка Петраков, Серёжа Петренко, Саша Гостенин в этот раз приехал из Барнаула, Гриша Янец подтянулся, Пахомов «Саныч» (Леонид Александрович) тоже был, Толик Соловьёв, хохмач, я его давно не видел.

— А то, что вы без замен играли...

— Честно скажу, даже не знаю, как вам ответить. Здесь, наверное, и везение, и здоровье сыграло свою роль, да, наверное, и футбол мой скорее всего соответствовал тренерским замыслам. На самом деле, я игры пропускал или уходил на замену, если какая-то травма была. А так, действительно, я не знал, что такое скамейка. Но всегда нужно было выдавать определенный уровень. Конкуренция за место в составе была всегда сумасшедшая, и выпадать из обоймы было нельзя. Карточки старались не получать, чтобы не дай бог потом пропустить игру. Да и давайте сюда добавим, что я ещё много лет капитаном был.

— А какие-то случаи можете вспомнить, когда нужно было свой капитанский авторитет применить?

— Был один случай за пару лет до моего отъезда в Израиль, когда я из-за травмы не полетел на два спаренных южных выезда. Один был против одесского «Черноморца», а другой в Душанбе против «Памира». Вдруг мне звонок из команды: «Иванов нас больше не устраивает, хотим другого тренера». Я даже не сообразил сначала в чём дело. Не стал ничего по телефону выяснять, сказал: «Прилетите, тогда будем разговаривать». У нас тогда смена поколений шла. Но атмосферу в команде я держал под контролем. Когда приехали, сели вместе, и пришлось убеждать недовольных, что Иванов столько для команды делает и как тренер, и в бытовых вопросах помогает, как никто другой. Так что убедил, что надо закрыть эту тему.

— Ещё хотел вас спросить о Юрии Тишкове, что это был за человек?

— Очень хороший порядочный парень, интеллигентный, никогда от него плохого слова не услышишь, он был моложе. Всегда готов был прийти на помощь. Добрая душа. Человек со своими принципами. Такой же Витя Круглов, правильный, прямой, всегда свою точку зрения отстаивал. Мы с ним и про Сталина спорили, и на другие темы. Витя у нас был наставником у молодёжи.

— Израиль для вас стал неожиданностью или он вам был дарован судьбой? Вы же человек спокойный, может, вам и стресс никакой не нужен был, как вы туда попали?

— У Израиля была своя предыстория. Не помню точно какой это год был. «Торпедо» выступало в еврокубках, и я узнал, что мне поступило предложение от одного из немецких клубов, название тоже сейчас не вспомню. Руководство промолчало и всё затихло. Я, скажу честно, расстроился. Иванов заметил, что я хожу какой-то понурый и спрашивает: «В чем дело?». Я ему говорю: «Знаю, что мной интересовались, а от клуба никаких сигналов. А мне бы хотелось попробовать себя зарубежом». Но он меня успокоил и сказал, что что-нибудь придумает. В итоге прошло буквально месяца два, меня вызывают и говорят, что приехал представитель из Израиля, звали его Яша Гершензон, и он предлагает мне поехать туда поиграть. Я согласился, хотя не знал в какой клуб поеду и какой контракт будет. Но это был 91-й год. Мне уже почти 31 год был, и понятно было, что меньше контракт не будет. По тем временам всё по-другому воспринималось, нежели сейчас. Это как известная фраза: «Надо сначала ввязаться в драку, а потом посмотрим!» (смеётся).

— А вы знали, что вместе с Уваровым едете в один клуб?

— Нет, тогда я про Сашу ничего не слышал. Это случилось чуть позже. Была игра с московским «Динамо», и после нее к нам подошёл Авраам Грант из «Маккаби» Тель-Авив, мы с ним уже и по контракту, и по всем условиям конкретно поговаривали и после этого стали оформлять документы.

— С семьями полетели?

— Нет. Семьи чуть позже прилетели. Сразу хочу сказать: «Спасибо!» Николаю Толстых. Мы были на сборах в Голландии и узнали, что случился путч и побоялись, что, может быть, границы закроют или ещё что-нибудь, и Сашка и его покойная жена Люба (она там всем занималась), помогли через «Динамо» и через Толстых быстро всё решить. У моей жены Лены тогда загранпаспорта не было. Но быстро всё организовали, и наши жёны с детьми без всяких задержек вылетели к нам.

— Вы там с «Маккаби» из Тель-Авива сразу стали чемпионами. Александр Уваров уже мне рассказал в интервью, сколько это чемпионство ждали фанаты, как вас там чуть ли не на руках носили и. т. д. А на ваш взгляд, вы в хорошую команду попали или всё-таки она сыроватая была? Вы-то когда приехали из чемпионата СССР, понимали кто чего стоит в той команде?

— Сыроватая. Но ребята были многие молодые, хорошие, перспективные. «Бей-беги» не было: и техника хорошая была, и удары. Я в центре обороны играл, а мой правый защитник Ави Коэн каждый раз убегал вперёд, но постоянно забивал. И в итоге главным бомбардиром стал. Мы с Сашкой Уваровым потом смеялись. Мне же приходилось корячиться, прикрывать его правый фланг и за ним подчищать, если что. В обороне у них был другой футбол — проблем хватало. Да и болельщики нас сначала «поливали» прилично. Потом чемпионство выиграли, и уже кредит доверия появился.

— Саша Уваров, насколько известно, стал героем, большой вклад внёс в многочисленные победы «Маккаби». Без хорошего вратаря команде никак нельзя?

— Да, Сашка – молодец: и язык быстро выучил, и руководил постоянно защитой. Но его и провоцировали много соперники, он иногда держался, а иногда мог кому-то и подзатыльник дать (cмеётся).

— Какие обстоятельства вас вынудили уйти из «Маккаби» Тель-Авив и как сложилась дальше ваша судьба в Израиле?

— При мне стала молодёжь прогрессировать. У нас были два брата-близнеца Брумеры Алон и Гади, центральные защитники, и они за то время, которое я был в команде, стали прибавлять и в понимании игры, и в классе тоже. И я знал, что настанет момент, когда Грант будет уже на них ставку делать. Прошло три года, так и произошло. Он ко мне подходит и говорит: «Молодые подросли, и я буду уже их больше задействовать, тебе место в основе гарантировать уже не могу, смотри сам». Мне на лавке сидеть не хотелось, и я попросил только, чтобы помогли новый клуб найти. И через какое-то время приехал тренер из «Маккаби» Герцлия, где уже был Вася Иванов, и я подписал с этим клубом хороший контракт.

— И как у вас там пошло, возраст был уже у вас немаленький, почти 35 лет?

— Сначала было всё нормально. Но потом я получил травму и практически играл на одной ноге. Куда я только не ездил: и на Мёртвое море, и к массажисту своему, который меня готовил к играм. Ничего не помогало. Нога болит и не проходит, какой-то спазм наступал, икроножную мышцу то и дело сводило. В игре не могу не прыгнуть, не наступить, не оттолкнуться. Так десять игр промучился, не помню даже, как всё закончилось. И вдруг по окончании сезона приезжает представитель из «Хапоэля» Иерусалим с низшей лиги Ури Мальмилиан, он играл за нас в Тель-Авиве, а потом тренером стал, и говорит: «Давай к нам! Контракт чуть больше и задача стоит выход в высшую лигу». А я ему: «У меня травма, как на это посмотрят». А он: «Не беспокойся, всё будет в порядке, подлечишься!». Я подписал контракт, потом подлечился и заиграл, да ещё и команду вывел в Высшую лигу (смеётся). Потом ещё один клуб из города Ашдод выводил в «вышку». А в конце в команде «Бней Сахнин» мне сказали, что нужно закрепиться в Первой лиге. А мы в итоге в середине таблице место заняли, так там были все на седьмом небе от счастья. Так, что у меня всё время был определённый вызов, ставились задачи, да и контракты были достойные. Об Израиле у меня остались только хорошие воспоминания. А то, как чемпионами стали с «Маккаби» Тель-Авив, останется со мной на всю жизнь.

— А в конце хотелось спросить о вашей семье, дети уже взрослые?

— Да и дети есть, и внуки. Я очень рад, что мои дети все устроены. У меня дочь и два сына. Юля родилась ещё в Ворошиловграде, получила высшее образование в нашей стране, хорошо знает английский и иврит, выучила сама итальянский и нашла им применение в России, работает в хорошей компании. Алексей родился в Москве, а Андрей — в Израиле. Сыновья пытались в футболе себя проявить, но не получилось. И у того, и у другого были проблемы со здоровьем. Но жизнь футболом не заканчивается, они тоже молодцы, смогли трудоустроиться. И тоже довольны работой. Так что у меня всё хорошо.

— Спасибо вам за интервью. Перед глазами вся ваша жизнь.

— Да. И вам спасибо.

Текст: Александр Косяков.

Заглавное фото: из личного архива Александра Полукарова.

Фото: из личного архива Александра Полукарова и Александр Косяков.

Поделиться ссылкой:

Метки: александрполукаров, валентиниванов, российскийфутбол, торпедо, фкторпедо, футбол