Специальный корреспондент издания «В мире спорта» Александр Косяков побеседовал с заслуженным тренером России Мариной Марьенко — одним из самых наших авторитетных теннисных тренеров, чей сын и ученик Андрей Рублёв в настоящее время стабильно входит в десятку мирового рейтинга ATP.

С мамой 6-й ракетки мира в рейтинге ATP (Ассоциация теннисистов-профессионалов) Андрея Рублёва Мариной Марьенко мы встретились в современном теннисном центре «Спартак» на Ширяевке. Это место уже давно стало культовым. Здесь получили путёвку в спортивную жизнь не только её сын Андрей и выступающий сейчас с ним вместе в мировой элите Карен Хачанов, но и почти весь цвет нашего российского тенниса: Анна Курникова, Михаил Южный, Марат и Динара Сафины, Анастасия Мыскина и многие другие. Марина Андреевна или просто Марина (как она сама просила себя называть) — находка для любого журналиста. Рассудительно и подробно она отвечала практически на все мои вопросы, тактично обойдя только личную жизнь своего сына Андрея. Марину интересно даже просто слушать. О теннисе c ней можно разговаривать часами, об этой игре она знает буквально всё. Это её жизнь, повседневные будни. Её уважают в теннисном мире, а за вклад в развитие детского тенниса и подготовку олимпийских чемпионов наше государство наградило её орденом Дружбы и орденом За заслуги перед Отечеством. И хотя в её долгой карьере далеко не всегда всё было гладко, она продолжает работать и ковать новые таланты в кузнице, в которой сама когда-то ещё молодой девочкой начинала познавать тайны вида спорта, благодаря которому сегодня во всём мире о России говорят только со знаком плюс.

«Горжусь фамилией Марьенко»

— Марина, к вашей биографии имеет отношение не только теннис, но и футбол, и даже борьба и бокс. Вся жизнь в спорте. Это Вам на роду так было написано?

— Похоже, что так. Всё переплелось. Мой муж Андрей, отец Андрея Рублёва, занимался боксом. Мой папа, Андрей Фёдорович Тюряков, заслуженный тренер СССР по греко-римской борьбе. Он у меня военный, полковник, всю жизнь отдал ЦСКА, готовил олимпийские команды, заболел в своё время теннисом и меня в семилетнем возрасте приобщил к этому, тогда ещё малоизвестному, виду спорта. Ну, а папа моего первого мужа Виктора-младшего, Марьенко Виктор Семёнович был знаменитым футбольным тренером. Прекрасный человек, серьёзный, легендарная личность. Болельщики со стажем его отлично помнят. Он приводил к чемпионству «Торпедо», а «Факел» выводил в Высшую лигу. Уважаемый тренер, сильная личность, очень хороший дядька. Он не был таким знаменитым, как наши другие выдающиеся тренеры, но в футбольных кругах его хорошо знали. Скажу вам больше, я очень горда тем, что ношу его фамилию. Может быть, когда-то и поменяю её, а сегодня мне даже жалко, что он не дожил до тех лет, когда его фамилия засверкала какими-то новыми, теперь уже теннисными красками.

— Перед встречей с Вами я открыл биографию Виктора Семёновича Марьенко. В ней есть немало впечатляющих страниц. Достаточно вспомнить его приход в молодом возрасте в московское «Торпедо» в 1964 году. Тогда он сразу же завоевал серебро ещё советского, далеко не слабого, чемпионата по футболу, а уже на следующий год стал с автозаводцами чемпионом. А какие игроки играли в его команде: Валентин Иванов, Валерий Воронин, Эдуард Стрельцов… Легенды… Да и в воронежском «Факеле» его помнят до сих пор. Он выводил эту команду в Высшую лигу, доводил её до полуфинала Кубка СССР. И Валерий Шмаров, знаменитый футболист московского «Спартака», игравший до этого в «Факеле», о нём сказал очень теплые слова: «О Викторе Семёновиче Марьенко у меня светлые воспоминания. Я был тогда в команде самым молодым и чувствовал его постоянную заботу и опеку. Он меня лелеял, другого слова и не подберу. Ребята с уважением называли его «Боцман». Мы знали, что он когда-то был моряком. Я до сих пор благодарен ему за то, что он меня семнадцатилетнего стал подпускать к основному составу и дал мне возможность встать крепко на ноги. Таких людей сейчас мало встречается в жизни, а в футболе и подавно». Марина, а как Вы, если не секрет, познакомились с его сыном?

— В институте физкультуры, он был тоже футболистом, играл у отца в воронежском «Факеле» и учился на два курса старше меня. Помню, Виктор был постоянно на сборах. Ариша, это наша с ним дочка, носит фамилию Марьенко.

«Хотела стать хирургом и выучить немецкий»

— Стать тренером и пойти в институт физкультуры – это было Ваше собственное решение или желание Ваших родителей?

— Вы знаете, у меня замечательные родители. Они никогда на нас с сестрой не давили, не напрягали. И теннисом я занималась спокойно, никто не ждал от меня выдающихся результатов, и в физкультурный институт поступать я решила сама. Мало того, они были в этот момент в загранкомандировке на Мадагаскаре. Вообще-то, я хорошо училась в школе, у меня был пятерочный аттестат, и так как моя мама была врачом, то я даже задумывалась о выборе профессии хирурга.

— ?

— Да. Я часто приезжала к маме на работу и видела, как делаются операции у грудничков в институте Бакулева, стояла за специальным стеклом и уже тогда прониклась особыми чувствами к этим людям и к этой профессии. Мне кажется, что и в медицине я тоже могла бы чего-нибудь достичь и, наверное, была бы хорошим хирургом. Но спорт всё-таки перевесил. Да и в медицинский нужна была специальная подготовка. Единственное о чём жалею, что не выучила немецкий язык. У меня мама наполовину австрийка. Много родственников живёт в Австрии. Мне кажется, что язык бы у меня пошёл, но мама не настояла в своё время, а сейчас его учить уже поздно. А вообще, о моих родителях: дедушках, бабушках надо писать отдельную книгу. Мой дедушка, папин отец, работавший с Серго Орджоникидзе (один из высших руководителей советского государства, — прим. автора) был репрессирован. Семью его тогда выслали из Москвы, а позже дедушку реабилитировали. Тут, как говорится, судьба целого поколения…

— А почему Вы сами не достигли больших успехов в теннисе?

— Тут нет одной причины. Во-первых, может быть, способностей не было, не хватило бойцовского характера, одержимости теннисом, амбиций. Тогда не было такой целеустремленности достичь желаемого в спорте, не было нужной мотивации. Рядом были такие же дети, играющие в теннис. Если вспоминать те годы, то я и не сильно выделялась среди других, кого-то обыгрывала, кому-то проигрывала, но каких-то особых надежд не подавала. Но несмотря на это, я неоднократно побеждала в юношеских турнирах и даже входила  в юниорские сборные Москвы и Союза. Во-вторых, в какой-то степени не в лучшую сторону на меня повлияло то, что вместе с тренерами, Александрой Дмитриевной Гранатуровой и Ларисой Дмитриевной Преображенской, нам пришлось уйти из очень хороших условий в ЦСКА в никакие условия на Ширяевку. Это тоже существенно замедлило процесс моего развития, время было упущено. Но не буду тут никого винить, у нас и в этих непростых условиях заиграли Вика Миловидская, Вера Миклошевская и Юля Кошеварова, а я дошла до определённого уровня и предпочла стать тренером.

«Уверена, что Арина была бы в сотне лучших теннисисток»

— Ваша дочь Анна-Арина помогает Вам тренировать Ваших учеников, а ведь она подавала в своё время в теннисе большие надежды, выигрывала юниорские соревнования. Ещё её тогдашний тренер в юниорской сборной страны Александр Сиканов называл Анну-Арину даже чуть ли не более перспективной, чем Мария Шарапова и другие наши именитые теннисистки. Почему она так рано оставила теннис, и Вы даже говорили не раз в своих интервью, что упустили её?

— У каждого своя судьба. Арина оставила теннис, вышла замуж, воспитывает дочку. Моя дочь самостоятельный, уже очень зрелый тренер. Мы с ней работаем в паре, постоянно дополняя друг друга. Да, действительно Ариша была способной, подавала большие надежды. Она поздно по меркам тенниса начала им заниматься. Нам на том этапе помог очень хороший тренер Святослав Петрович Мирза, с которым она стала заметно прогрессировать. Он начал ездить с ней в туры, пошли победы. Но так случилось, что он ушёл из жизни, и это оказалось невосполнимой потерей. У Святослава Петровича был свой подход к Арине, он умел находить для неё нужные слова. В общем, мы упустили важный момент: нужно было тогда с ней много посещать соревнований, а теннис стал стоить больших денег. Не было ничего: ни Интернета, ни мобильных телефонов, ни пейджеров. Информацию получали по факсу, нужно было мотаться в Федерацию и там отправлять заявки. Да и участвуя в турнирах, мы понятия не имели, какие там очки, за что они даются. Мне в конечном итоге не удалось найти тренера, который мог бы  её подхватить. Сейчас уже говорить нечего, но то, что Арина была бы в сотне лучших теннисисток мира, как другие девочки, Хромачёва и Гаврилова, в этом я точно уверена.

— Вы жалеете, что Арина так рано закончила карьеру?

— Да. Конечно, жалею. И она жалеет. Её ведь ещё и травма остановила. Мы могли её долечить, но на тот момент всё смотрелось по-другому. А вообще много бывает разных случаев, которым порой нет объяснения. Не всегда помощь извне бывает необходимым условием. Бывает, что ребёнок ещё сам должен себя вытащить. Есть дети, на которых ты ставишь крест, ситуация их отпускает, и они вопреки всему, ради принципа, начинают выигрывать всё, что только возможно, проявляют характер. Арина у меня тоже с характером, но у нас этого не случилось. Винить тут себя или Арину я не могу.

«Мой труд просто стали собирать горстями»

— Вы упомянули в разговоре своих учениц Ирину Хромачёву и Дарью Гаврилову. Что это за история, когда они ушли от Вас к другому тренеру? А как так происходит, почему они уходят?

— Что говорить, такие истории бывают сплошь и рядом. Где-то на соревнованиях подходят, обещают золотые горы, рассказывают, как им будет хорошо, как им будет замечательно… Девочки пришли ко мне в группу, как раз тогда, когда я тренировала Аришу. Я была их первым тренером. Им я отдала много лет, вложила всю свою энергию, душу, да что говорить — всю свою молодость. Я ведь с ними дополнительно занималась, пропадала на корте, убеждала их. Меня все звали «Фанатека». Ирка Хромачёва даже плакала, спрашивала: «Почему меня тренер оставляет больше заниматься, я что, наказана?». Они даже не понимали, что это не наказание, а поощрение. У меня только родился Андрюша, был такой порыв энтузиазма, желание работать. Ни сразу, но вскоре после ухода они начали выигрывать турнир за турниром. Да ещё какие турниры! Там и Уимблдон юниорский был и открытые чемпионаты Австралии и Америки, да и в парах они побеждать стали. Просто мой труд стали собирать горстями. Но в конечном итоге они и оттуда ушли, их и там не удержали.

— Как Вы вообще это всё пережили?

— Мне кажется, что я это до сих пор не пережила. Но я девчонкам всё-таки благодарна. Они меня освободили, открылось второе, а затем третье дыхание. С Аришей я тогда, понятное дело, время упустила, но появился Андрюшка, и он на себя взял много моего времени. Вот он — хваткий парень. Как сказал, так и будет. Ты попробуй его не послушай. Вы знаете, когда смотришь сегодняшними глазами на то время, на ту ситуацию, то понимаешь, что всё, что не делалось, было к лучшему.  А когда они уходили, было очень трудно. Ведь так цинично в один момент тебя оставляют твои лучшие ученицы. Мне же тогда ещё с ними мой отец помогал, подготовку с ними делал. Он тоже такой трудоголик, одержимый своей профессией. Ему нравится работать. Одним словом — старое поколение. О нём хочется сказать отдельно – это уникальный человек. Он cделал из нас личности. Отец не только помог мне в становлении как тренера, но и много вложил в своё время в Аришу. А с Андреем он занимался с ранних лет, закалил его характер. То, что Андрюшка не любит проигрывать — это всё от деда. А Ирка Хромачёва всё-таки вернулась ко мне сейчас через семь лет. Я ей говорю, Ира, что же ты раньше не вернулась: семь лет назад… Но она подошла с родителями, извинились. А Дарья сейчас в Австралии живёт, вышла замуж, с ней мы тоже поддерживаем отношения.

— Вы Арину как-то обходили стороной, когда упоминали в прессе Ваших самых лучших учениц: Анну Курникову, Дарью Гаврилову и Ирину Хромачёву…

— Правда? Ариша на меня, наверное, обижается. Я её как-то постоянно забываю. Наверно, я фамилию Марьенко не называла из-за того, что просто неудобно было. Хотя они все были одинаково заряжены на теннис. У меня ведь подготовлено более 20-ти мастеров спорта. А почему упоминаю именно эти фамилии, да ещё Андрея добавлю сюда? Просто они всегда были на  первых строчках рейтингов по юниорам. А сейчас я Вам советую обратить внимание ещё на одну девочку, с которой работают тренеры в нашей школе. Её зовут Алина Корнеева. Она выиграла юниорский открытый чемпионат Австралии.

— А как у Вас сейчас складываются отношения с теми, кто «переманивал» Ваших подопечных?

— Обид нет. Со всеми хороший контакт, но здесь слово «переманивать» не совсем подходит. Родителям в какой-то момент кажется, что нужно что-то другое. Просто люди не хотят ждать результатов, им кажется, что если вдруг они попадут к новому тренеру, в новые условия, то сразу взлетят на небеса. Тут роль родителей в большей степени определяющая. Им не терпится скорее увидеть их чадо на звёздном небосклоне. Я уже давно остыла ко всему этому и воспринимаю всё как неотъемлемую часть профессии. Тем более, что успехи Андрея показали многим, что я недаром нахожусь столько лет в теннисе и во многом мне просто нужно доверять.  И ещё добавлю, мне же с моим опытом всегда виднее, когда уже стоит переходить на более качественный уровень, и к тому, кто будет уделять тебе больше внимания и способствовать твоему дальнейшему росту.

— Вы же тоже передали Андрея Сергею Тарасевичу, тренеру из Белоруссии.

— Да, но тут наступило время, когда надо было много ездить по турнирам, да к тому же нужно отметить то, что Андрей с чужим человеком будет более сосредоточен на каких-то моментах дисциплины, внутренней организованности, если хотите. Но я была всегда в курсе, как там у него дела и вносила при согласовании с тренером свои корректировки.

— Не могу не спросить о том инциденте с Вашей ученицей, который можно сказать вылился на просторы Интернета. Я знаю, что это было сделано с целью Вашей дискредитации, и никакого основания под этим делом не было. Но меня в этой истории интересует Ваше отношение к ещё одному человеку из мира тенниса — Шамилю Анвяровичу Тарпищеву. Он сразу поставил всю ту историю под сомнение, определился с позицией и взял Вас под защиту…

— Конечно, я ему благодарна. Для меня это был очень неприятный эпизод в жизни, провокация. Это всё потому, что я мать Рублёва. Приходят на имя, и им обидно, что их ребёнок не играет. Вот пример: приводят ко мне девочку, Настю Тихонову, она тогда была восьмисотой в рейтинге, затем семисотой, через год стала уже стопятидесятой. У какого папы тут нервы выдержат?! Я имею ввиду ребёнка, который десять лет у меня тренируется и почти без сдвигов. Дети-то все разные, разный талант, разная мотивация. А тут девочке восемнадцать лет. Люди захотели привлечь к себе внимание, чтобы на этом фоне как-то устроить свою жизнь. А на самом деле там даже темы для разговора не было. Сейчас вот это новое поколение разделилось. Кто-то хочет героем стать, работает, старается. А кто-то прозябает. Раньше было легко работать, никто не думал, что он будет чемпионом. Дети дружат, родители дружат, мы столы накрывали с родителями, посиделки устраивали. А сейчас конкуренция: не так посмотрел, не так сказал, всё очень сложно… А Шамиля Анвяровича я просто люблю. Да, так и напишите. Я к нему хорошо отношусь, и он ко мне тоже. Для нашего тенниса он делает очень много…

— Мне так и хочется перефразировать стихи знаменитого поэта «Мы говорим Тарпищев, подразумеваем Теннис, мы говорим Теннис, подразумеваем Тарпищев…»

— Да, так и есть. А кто ещё больше сделал?! Он молодец, стал в своё время тренером в сборной, многое сделал, многое создал, сколько побед было при нём. Я его очень давно знаю. Дай Бог ему здоровья, пусть и дальше трудится на благо нашего тенниса.

— А Вы были в этом году на Открытом чемпионате Австралии? Летали к Андрею?

— Да я была там. Я летала вместе с Настей Тихоновой и Ирой Хромачёвой. А с самого начала турнира в Австралии был мой муж Андрей.

— Мы сейчас внимательно следим за выступлением наших теннисистов. Они у всех на слуху. Даниил Медведев выигрывает турнир за турниром, Андрей Рублёв и Карен Хачанов тоже стараются держать марку. Скажите, Марина, а что произошло с Андреем в финале турнира в Дубае, где он, как показалось, безвольно проиграл Даниилу Медведеву? Андрей же недавно обыгрывал его на итоговом турнире в Турине в конце прошлого года?

— Как говорится, не хочу никого обижать, но слово «безвольно» в применении к моему сыну и вообще к теннису здесь совершенно не подходит. Тут вот Даня Медведев проиграл на Открытом чемпионате Австралии, и понеслось: эра закатилась и безвольный он, столько на него всего вылили… Мне даже его жалко стало… Мне тут недавно одни журналисты задавали вопрос об излишней эмоциональности поведения Андрея на корте…

«Не ругайте наших теннисистов, их и так мало в нашей стране»

— Но ведь кому многое дано, с того и больший спрос…

— Ну, какой спрос! Играют парни, их и так мало в нашей стране. По сути, они вопреки всему на первых строчках. Кто знал, что Даня так поднимется, а Андрей с Кареном будут его поджимать. Мы же их всех с детских лет помним, они вместе росли, играли командные первенства Европы, мира, и ни о чём не думали: кто там как играет, какие эмоции. А сейчас все они словно под микроскопом. Я считаю, что им нужно сказать «спасибо» за то, что они сейчас выступают, бьются за честь страны, показывают отличные результаты, а не уделять столько внимания эмоциям и. т. д.

— Вы уж меня извините за слово «безвольно». Я ведь тоже, как и другие, нахожусь под влиянием увиденного и прочитанного. Может быть, я подобрал не совсем верное слово. Но всё-таки…

— В теннис такого высокого уровня безвольные не попадают. Я вам могу назвать тысячу причин, из-за которых игра может не заладиться, не пойти. Тут не только физическое и психологическое состояние играет роль, не только внутренние и внешние факторы, а даже такое понятие, как «встал не с той ноги» имеет значение. Да и эмоциональность – вещь такая, что только сам спортсмен может оценить, когда необходимо выплеснуть эмоции, а когда их нужно сдерживать. А излишняя эмоциональность — она не только у Андрея, она у многих теннисистов присутствует и, может, у кого-то даже и ярче, чем у Андрея. Примеры приводить не буду, но те, кто следит за теннисом, сам всё знает.

— А Вы звоните ему после таких матчей, спрашиваете почему он проиграл?

— Вы знаете, для меня счастье, что он играет в теннис на таком уровне. Мне понятно, из-за чего так происходит. Ну и к чему мне ему звонить и спрашивать, в чём причина?! Он мне, может быть, даже и расскажет об этом. Но мне это не нужно. Я точно знаю, что он к каждому матчу собран и готов сражаться. А уж если что-то не так пошло, то я оставляю его в покое, даю ему полную свободу действий, возможность всё переосмыслить. Делаю тоже самое, что делали для меня мои родители. А они делали всё правильно. Точно так же со своим сыном поступаю и я.

— Марина, спасибо Вам за это интервью.

— И Вам тоже большое спасибо.

Текст: Александр Косяков.

Заглавное фото: Из личного архива Марина Марьенко.

Фото: Олег Бухарев, Александр Косяков, ФК «Факел» и из личного архива Марины Марьенко.

Поделиться ссылкой:

Метки: atp, андрейрублёв, аннааринамарьенко, валеришмаров, виктормарьенко, маринамарьенко, теннис, тренер, футбол, шамильтарпищев